Торук-макто

2011-07-06 "Аватар".

Посмотрел я этот фильм, наконец, и досмотрел его таки до конца.

Помнится, еще в 2009-м друзья рекомендовали мне его посмотреть в кинотеатре, в полном 3D изображении, т.е. в истинном объеме. Да, действительно, в полном объеме этот фильм, видимо, должен производить мощное впечатление: ирреальная фантастика представлена с таким реализмом, на который не пособно никакое воображение и никакие фильмы, созданные ранее, не говоря уже о книгах и эпических сказаниях. Это факт.

Правда, это лишь начало. Надо думать, что нам еще предстоит увидеть фильмы даже более фантастические, и с еще большим реализмом. Пока это не факт, но люди на достигнутом не останавливаются. Прошел всемирный восторженный показ трилогии Дж. Р. Р. Толькиена "Властелин колец". Люди ахнули… и уже забыли. "Аватар" еще в памяти людей, которые до сих пор еще под впечатлением "Аватара", но и он забудется, ибо явятся новые шедевры. Это неизбежно.

Вот только вопрос: это шедевр?

Среди того, что было создано до сих пор неутомимой и безграничной фантазией людей, "Аватар", безусловно, шедевр. Визуальный шедевр. Пока шедевр. И вот именно поэтому "Аватар" вызывает массу неоднозначных впечатлений.

В чем, собственно, смыл "Аватара"?

Первый и очевидный ответ: в борьбе истинной правды и справедливости с безумной злобой и безграничной жаждой наживы. Коренные жители фантастической планеты Пандора находятся на уровне безусловной и глубокой технической дикости. Им неизвестны никакие технические средства, кроме лука со стрелами и примитивных ножей. Они даже ходят практически голыми. Типичные дикари джунглей. Но при этом они обладают неведомой человеку неразрывной связью с окружающей природой. Они не просто полуголые дикари. Более того, они дикари только в представлении человека, окружившего себя железом, машинами и электроникой. На самом же деле нави (в авторской транскрипции На'ви) сильная цивилизация, научившаяся и бережно поддерживающая непосредственную связь с Миром: растениями, животными – с самой Природой.

Люди этого понять не могут и в большинстве своем не хотят понимать. В их понимании здесь нечего понимать: Пандора обладает огромными залежами фантастического и ценнейшего минерала (или металла), который совершенно бессмысленно пропадает. Этот минерал жизненно необходим людям, а нави – просто дикари, сами не способные его использовать, и не позволяющие его взять людям, потому что живут здесь. Но они еще и безгранично упрямы, они не хотят мирно уходить со своей земли под диким предлогом, что это нарушит или вовсе разрушит их связь с миром. Это же бред – какая еще там связь? Если дикари глухи к уговорам и просьбам, то их уничтожают железом и взрывчаткой – собаку с сена прогоняют палкой.

Собственно, вот и вся глубина сюжета.

Люди учиняют бойню всеми доступными им средствами, но среди дикарей находятся герои, способные это высоко технологическое безумство и жестокость остановить и обратить вспять высокоразвитых техногенных поработителей. Да, разумеется, нельзя не отметить, что сюжет подразумевает наличие и среди людей таких, которые способны не только понять нави, но и стать самими нави в полной мере. Это оказывается возможным, благодаря развитым биотехнологиям людей, с одной стороны, и слиянием нави с природой – с другой. Однако это уже варианты. Этот пункт сюжета, безусловно, является ключевым в повествовании – без людей, трансформирующихся в нави, вообще невозможно было бы рассчитывать на победу, – но это лишь одна из возможный версий.

Главное ясно до очевидности: дикостью на самом деле является несправедливая и бездумная жестокость и ей находится возможность противостоять. Истинные хозяева планеты побеждают, хотя и с тяжкими потерями, а злых и алчных людишек отправляют восвояси. Ну, тех, кто остался в живых после бойни, но не смог или не пожелал стать нави.

Строго говоря, копать мораль глубже типовых эпических саг о борьбе добра и зла для фильма подобного типа, очевидно, не требуется. Идея фильма отнюдь не в глубине нравственного содержания, не в какой-то вековой мудрости разума и уж тем более не в сложнейшем по своей сути процессе познания окружающего мира и взаимном осмыслении совершенно чуждых друг другу цивилизаций с разных планет (у нас на Земле-то разные племена до сих пор друг друга не понимают). Все это слишком сложно, непредсказуемо, а потому решительно остается за кадром. Ибо цель фильма именно в кадре: фильм для глаз, а не для ума.

И все же фильм заставляет задуматься.

Этот фильм на сегодняшний день является шедевром стыка наивысшего уровня технического развития с какой-то неуловимой, но сильной тягой современного человека к первобытной дикости. Ведь в самом деле, никакими, так сказать, обычными средствами и методами заснять и смонтировать такой фильм невозможно. Ни растений, ни животных, ни тем более самих нави нет, и никогда не было, их никто не видел. Их никто и не мог видеть. Попытки создания фантастических фильмов с несуществующими персонажами делались, видимо, с самого зарождения кинематографа. Но мы прекрасно помним, что из этого получалось: грубая, неестественная динамика движений на основе кукольной анимации. Здесь же не только достигнута великолепная пластика движений отнюдь не кукольных объектов, но и в целом весь фантастический мир представляется практически реальным, будто и в самом деле люди слетали на Пандору и все там, как есть, засняли на видео.

Это все компьютеры!

Причем отнюдь не простые компьютеры для дома и офиса – это компьютеры с самой высокой доступной на сегодня производительностью, самой совершенной архитектурой, работающие под управлением сложнейших и самых совершенных программ. В целом весь электронно-вычислительный комплекс, позволивший просчитать и оживить этот фантастический мир, если и не является самым последним словом науки и техники, то уж наверняка их предпоследним словом. А результатом явилась сага о борьбе дикарей против техногенного варварства.

Выглядит это несколько странно: совершенная современная техника под управлением самой совершенной логики поет славу радостям первобытной дикости. Ведь нави – это, надо понимать, собиратели-охотники в стадии первобытнообщинного строя – неолитическое общество. В чем же здесь дело?

Вообще говоря, создать произведение (не обязательно фильм) с глубоким и ценным смыслом дело отнюдь не простое и, к сожалению, далеко не всегда благодарное. Ценную мысль еще надо суметь найти – они, увы, не стадами бродят. Еще хуже, что мысли, которые имеют некоторую ценность, выглядят, как правило, не очень привлекательно, а глубина их такова, что, будучи извлеченными на поверхность, зачастую утрачивают признаки жизни (видимо, и их кессонная болезнь не щадит). Неизмеримо проще собрать, что лежит или вяло бегает по поверхности – что-нибудь из классической категории "дыдыщ-бабах". Но именно это очевидно и именно потому, что фильм именно это и показывает во всех доступных современным вычислительным системам красках. При этом фильм оказался очень популярным. Может быть, он стал даже более популярен, чем "Терминатор", "Матрица" или "Властелин колец". В принципе это понятно: великолепная трехмерная графика, фантастическая природа неведомой планеты, не менее фантастические технические средства землян – все это способно вызвать восторг. Ну, а глубиной и ценностью смысла, в конце концов, можно и пожертвовать – не велика цена за столь качественное и яркое представление. К тому же благородство главной идеи и высота моральных принципов не вызывают никаких сомнений. Собственно, я и не возражаю на этот счет.

Интересным здесь является другое.

Во-первых, бросается в глаза примитивизм и совершеннейшая наивность главной идеи. Да, военные в глазах современного обывателя прочно утвердились, как люди с ограниченным кругозором, слабо развитой или вовсе подавленной способностью к критическому анализу, но при этом обладающие железной волей, отсутствием страха и несокрушимым здоровьем. Мол, мышцы решают все, а мозги нужны только очкастым хлюпикам. На этом принципе в фильме построено абсолютное зло: сборище тупых, бездумных и бездушных солдафонов, по приказу готовых сокрушить все вокруг. Т.е. это не само зло, а его орудие. Истинное зло сконцентрировано в циничном, коварном и безмерно алчном повелителе вояк – хозяине рудников по добыче анобтания – того самого сверх-минерала-металла-сплава (судя по всему, никто толком так и не знает, что это такое, да и не зачем). Добро же ассоциировано с коренным населением планеты и их справедливой борьбой за существование.

Таким образом, все четко разделено с максимально возможной контрастностью на черное и белое без каких-либо полутонов и оттенков серого. Утруждать себя тонкостями всевозможных душевных метаний героев зрителю практически не приходится – предлагается сосредоточиться на зрелище.

Во-вторых, можно обратить внимание на то обстоятельство, что в фильме отчетливо, хотя и неявно, людям дается понять, что истинное их счастье заключается в первобытном слиянии с природой. Земля в фильме не показана, но известно, что экология на ней необратимо разрушена, а жизнь возможна только при искусственном ее поддержании. Причина этой катастрофы – бездумная техногенная эксплуатация природных богатств.

Если вспомнить фантастику XIX-начала XX вв., то там видно совершенно иное отношение к развитию науки и техники. Тогда люди были под магическим впечатлением все новых и новых открытий. Тогда люди искренне верили, что наука может все, и она сделает людей счастливыми. Однако сначала людей потрясли атомные бомбы: оказывается, наука может все, наука может сделать людей счастливыми, но сначала она их сделает несчастными. Появился страх атомной войны и ее последствий, хотя ученые и политики из кожи вон лезли, чтобы успокоить людей: атом можно использовать в мирных целях – это безграничные запасы дешевой энергии. Но довольно скоро стало ясно, что и это не совсем так: на АЭС бывают опасные аварии, а иногда случаются и взрывы. При этом даже не взорвавшиеся АЭС совсем не так безопасны, как нам об этом говорили. Отходы очень вредны, а природа не предусмотрела естественных методов их обезвреживания и утилизации. Вернее, такие методы, разумеется, есть, но они совершенно немыслимы по масштабам времени – тысячи поколений пройдут, пока эти отходы обезвредятся.

Кроме того, выяснилось, что атомная зараза далеко не единственная в длинном списке технических изобретений человечества. Вспомнили о сжигании углеводородного топлива, разливах нефти, в конце концов, о банальном бытовом мусоре, который появился вдруг в таких количествах, что стало совершенно непонятно, куда и как его девать.

И все это дополнено отчетливо вырисовывающимся тупиком в развитии науки. Об этом тупике говорят уже и сами ученые. Не все, разумеется, и не так, чтобы уж категорично, но кое-кто все же отмечает некую неблагоприятную тенденцию. Но Бог бы с ней, с этой тенденцией, которую как-то там отмечают ученые – люди и сами почувствовали неладное. Со второй половины ХХ в. физические факультеты и технические вузы в целом стали ощущать нарастающую утрату интереса у молодежи. В то же время, к сожалению, едва ли можно сказать, что стремления переориентировались с чисто технического на гуманитарное направление. Филологические, медицинские, биологические отделения не получили больше слушателей за счет оттока от технических. Скорее, возник взрывной интерес к экономике, а еще больше к шоу-бизнесу – вот уж где точно произошла революция.

Причин массового изменения направленности интересов, конечно, много, но примечательными являются, по крайней мере, два обстоятельства. Первое: в умах людей стало формироваться представление о том, что человечество что-то упустило или утратило в своем прошлом. Второе – это прогрессивное усложнение научных теорий.

Как раз первое обстоятельство наиболее явственно показано в фильме "Аватар". Главный герой лишился всего, что у него было, и разуверился во всем, что предоставляет его родная Земля и человечество. В его сознании произошел некий сдвиг, приведший к переоценке ценностей, и он отказывается от цивилизованного человечества, осознанно становясь полудиким нави. Ну, как такую метаморфозу может выдержать психика – это вопрос отдельный и вряд ли разрешимый. Трудно представить себе так же, чтобы кто-то из современных людей, смотревших фильм, серьезно согласился бы на подобный шаг. Однако люди смотрят фильм с удовольствием и где-то в душе соглашаются с тем, что человечество тоже могло бы сегодня располагать чем-то подобным, если бы не побежало по техническому пути развития. Недаром можно услышать сейчас от молодых людей, что в человеке скрыты огромные потенциалы возможностей, которые люди давно утратили, но которые когда-то в древности использовали очень широко.

Откуда могут быть такие убеждения у современных людей? Достоверно ведь на счет сверхъестественных способностей наших предков ничего не известно. Почему сейчас получившие определенное образование люди снова начинают верить в возможность существования сверхъестественных способностей? Они ведь не безграмотные средневековые крестьяне, они уже видели успехи науки, они плодами этих успехов сейчас пользуются каждый день, они уже не смогут прожить и дня, не используя технику. Тот же самый фильм, как было уже сказано, смог появиться только благодаря достижениям науки и техники. Но в этом фильме поется гимн во славу отказа от технократического зла в пользу слияния с дикой природой, определяемого здесь безусловным добром.

Думаю, то, второе обстоятельство в значительной степени ответственно за все, что происходит с сознанием людей. Достаточно взглянуть на популярные объяснения некоторых физических теорий, которые сейчас можно встретить чуть ли ни повсеместно. Некоторые источники специализируются на популяризации науки и подходят к освещению событий с определенной долей ответственности. Иные же – и таких большинство – проверкой достоверности себя утруждают значительно меньше. Но дело не в этом. Дело в том, что сами теории часто настолько трудны для восприятия, что даже в популярном изложении требуют незаурядных умственных усилий и отчаянного воображения. И вот: много проще становится уверовать в сверхъестественные способности, укрытые где-то глубоко внутри (где именно, точно не указывается), чем хотя бы приблизительно разобраться в том, чего на самом деле достигла наука.

Не поэтому ли в "Аватаре" так блекло и нелепо смотрится та часть, которая непосредственно до науки касается? Ведь что получается? Всякого, кто прибывает на Пандору, встречает мощная горнодобывающая техника, разъезжающая буквально среди людей. Повсюду ходят двуногие полуавтоматы, скромно называемые силовыми скафандрами. Люди широко используют голографию или какой-то иной способ формирования истинно объемного изображения. Средства коммуникации и транспортные системы превосходят всякое воображение. Ну и, разумеется, сами аватары – прямой результат развития генной инженерии и биотехнологий. При всем этом в фильме представлена жалкая горстка так называемых ученых, деятельность которых сводится к периодическому пребыванию в специальных саркофагах, курении прямо в лабораториях и яростных обещаниях "показать по полной программе" кому следует. Апофеозом же творчества ученых, видимо, надо понимать благоговейную фразу главного профессора: "Вот так и происходит трансдукция сигнала" и его же (вернее, ее же) мечтательно-обреченную мысль вслух: "Эх, добыть бы образцы". Это наука? Это все?

Да, в фильме это вся наука. И это все, что может получить значимого для общего развития всякий, кто посмотрит фильм.

Но каков полковник! Одной ногой вышибает сверхпрочную стальную дверь и решительно выходит в мир, где человек может прожить не более минуты. Такие сверхчеловеческие способности и неукротимая воля к победе вызывают трепетный восторг, а то, что выход наружу не оборудован даже простейшим шлюзом выглядит не заслуживающей внимания мелочью.

Но как же это все-таки так получается? Во что же развился разум человека будущего? Казалось бы, история человечества свидетельствует о том, что если и не разум, то по крайней мере нормы морали и нравственности изменяются от первобытных принципов выживания за счет силы и ловкости к осознанию высших ценностей свободы и равенства. Человек вроде бы уже понял, что к окружающей среде надо относиться бережно. Сейчас все больше и больше людей встает на защиту животных, не способных противостоять человеку. А тут демонстрируется, собственно, откат во времена палеолита. Даже хуже – это либо болезненное психическое расстройство, либо патологический садизм. После второй мировой войны за нечто подобное судили. По непритязательному сюжету фильм рассказывает об извечной и непримиримой борьбе добра со злом, самим же человеком порожденными, и добро в конечном счете побеждает. Однако в кульминациях да и по общей своей сути он вызывает внутреннее содрогание. Я бы даже сказал – потрясение.

А вообще, если посмотреть на производство фильмов, то вырисовывается определенная общая картина. Я полистал в инете списки фильмов наиболее популярных актеров Голливуда: Брюса Уиллиса, Роберта Де Ниро, Аль Пачино, Харрисона Форда и др. В большинстве это боевики, детективы, приключения, криминальные драмы. Кто-то за кем-то гонится, кто-то от кого-то убегает. Кого-то убивают, кому-то мстят, кого-то подставляют. И везде оружие: ножи, топоры, пистолеты, автоматы. Даже комедии – и те при оружии. Не знаю, может быть, я не умею искать, но у меня невольно сложилось впечатление, что фильмов вроде "Поющие под дождем" в природе исключительное меньшинство. Отечественный кинематограф в сюжетном и жанровом смыслах ничем не отличается: те же пистолеты, тот же реализм убийств. И ни одного фильма о работе ученых, процессе творческого познания Мира. Лишь сериалы "Обмани меня", "Доктор Хаус" и его отечественный аналог (или пародия?). Почему?

Ну, во-первых, разумеется, потому, что именно это хочет смотреть зритель, т.е. именно такие фильмы приносят кассовый сбор. Во-вторых, потому что как-то так сложилось, что писатели-сценаристы и продюсеры-режиссеры не в пример лучше разбираются в специфике и тонкостях криминальных расследований, в особенностях поведения и взаимоотношениях преступников, чем даже в простых словах иного ученого. Режиссеры с поразительной тщательностью демонстрируют инструменты, оснащение и весь технологический процесс приведения в исполнение преступных замыслов.

Например, фильм "Медвежатник" с Робертом Де Ниро в главной роли начинается с эпизода взлома сейфа. Специальная прецизионная оснастка, профессиональный инструмент, точные выверенные движения и идеальное хладнокровие персонажа – это прямо-таки пособие для взломщика. Но дальше – еще больше. Начало – это всего лишь введение. Главное же действие разворачивается вокруг идеи похищения скипетра французской королевы, который хранится – ни много, ни мало – в бункере-хранилище монреальской таможни. По ходу исполнения замысла преступникам приходится решать множество сложных технических задач. Они встают, порой, перед практически неразрешимыми проблемами, но силой своего ума преодолевают все препятствия. Вряд ли, конечно, режиссер рискнул продемонстрировать в фильме так сказать настоящие способы преодоления охранной системы и взлома сейфа, но многое из показанного просто очень интересно. Решающая же операция взлома сверхпрочного сейфа с применением гидравлического удара изнутри вообще может считаться классическим наглядным пособием для лекции по физике. Но в том-то и дело, что практически любая лекция – дело достаточно нудное, а тут весь фильм в напряжении: от эпизода к эпизоду, от задачи к задаче. И всякий раз интересно показывается, как, подумав, можно решить, казалось бы, не имеющую решения задачу.

Кстати, можно вспомнить и другой фильм: "Крепкий орешек 3" с Брюсом Уиллисом и Сэмуэлем Джексоном в главных ролях. На первый взгляд этот фильм представляет собой боевик крайнего примитивизма. На второй, в общем-то, тоже, но забавно, что местами в него вкраплены детские загадки. Ничего особенного. Здесь главное, как и положено: взрывы, стрельба, погони и феноменальная выживаемость – ничто не берет пьяницу-лейтенанта полиции и его вынужденного напарника. Никаких сложностей последовательного хода рассуждений, никакого особенного творческого полета мысли. И все же хотя бы детские загадки здесь есть: как отмерить бутылями на три и пять галлонов точно четыре галлона, что такое 21 из 42-х (кроме американца, это вообще, наверно, никому не под силу)?

Может быть, все, что я здесь написал, выглядит занудно, и далеко не каждый дочитает статью до этого места. Возможно. И даже скорее всего. Но мне все-таки не понятно, откуда же берется наука? Ведь она есть, и очень многие люди посвящают ей жизнь. Так почему же историю жизни ученых можно разыскать только в энциклопедиях? Почему ход мысли и творческие проблемы в науке не имеют практически никакого отражения в художественной литературе и в кино? Неужели никому все это не интересно? Неужели для человечества имеет много большее значение психология преступника и процесс расследования? Почему в XXI веке появился фильм "Аватар" с использованием достижений науки из серии примитивных историй о борьбе добра со злом? И почему нет ничего столь же интересного о том, как достижения науки были достигнуты? Что это: патологический инфантилизм всего человечества или естественный закон Природы?

"Аватар" людям интереснее того, как создать живого аватара.

Может ли думать человек?.. По Тьюрингу.

Если когда-нибудь созданные человеком машины научатся думать и решат проверить человека тестом Тьюринга, то они придут к выводу, что человек думать не может.

ТВС. 19.03.2010

На самом деле я не вижу смысла в тесте Тьюринга.

Какой-то не совсем научный подход к оценке на основании суммирования субъективных ощущений подопытных людей. Это прямо говорит о том, что до сих пор не существует хотя бы более или менее точного определения понятию интеллект. Отсюда интуитивно принимается исходное утверждение, что существует некий объект, безусловно обладающий интеллектом, и его используют в качестве эталона и измерительного инструмента одновременно.

С одной стороны, ставится вопрос о том, могут ли думать машины, с другой – способность машин к интеллектуальной деятельности проверяется на людях. Таким образом, по сути, вопрос ставится так, что машину можно считать думающей тогда и только тогда, когда она научится воспринимать окружающий мир и думать как человек. Такой подход, мягко говоря, является сомнительным. Чтобы машина могла воспринимать и думать как человек, ее необходимо сделать человеком со всеми органами, нервной системой и мозгом. Зачем создавать искусственного человека, если его можно просто родить?

Кроме того, что критерии теста сформулированы некорректно, совершенно очевидно, что ни одна машина не сможет его пройти в полной мере, хотя бы потому, что никакая машина не обладает на сегодняшний день способностью вести разговор на любую тему. Если правила проведения теста не ограничивать умышленно, то любой человек со средними способностями будет в состоянии понять, что имеет дело с машиной, думаю, весьма быстро: нет у машины пристрастий, интересов и других специфичных для человека особенностей, и непонятно, зачем кому-то могло бы прийти в голову их моделировать. Скульптуру создают, не воспроизводя внутренние органы даже в приблизительном соответствии с оригиналом.

Но данный тест не сможет пройти не только ни одна современная машина и даже сколь угодно протяженная сеть машин, но и никакая машина в будущем. Повторяюсь: если не ставить перед собой цель точного воспроизводства всей структуры человека в электронном исполнении. Любая машина имеет в принципе отличную от человеческой конструктивную реализацию. Следовательно, и тип мышления принципиально отличается, ведь человеческий мозг – исполнительное устройство человеческого разума – является лишь одним из органов тела. Кроме того, человек является биологическим видом, для которого определены инстинкты выживания и продолжения рода, а всякий инстинкт, бесспорно, оказывает самое непосредственное влияние на работу мозга в его интеллектуальной составляющей – и то, и другое реализуется одним устройством.

Цели и смысл тестов, равно как и споров относительно разумности машин, ставятся совершенно некорректно. Высшим "достижением" в этом отношении можно, наверно, считать фильм "Бегущий по лезвию" (по мотивам научно-фантастического романа Филиппа Дика «Мечтают ли андроиды об электроовцах?» (1968)). Люди из машин хотят сделать людей! Это стремление в принципе неверно и бессмысленно.

Во-первых, в Природе уже есть люди и вряд ли Природе интересно получить их клон, хотя бы и усилиями разума этих людей.

Во-вторых, становление, формирование и развитие интеллекта у машин происходит естественным образом от назначения этих машин. На этом направлении нет никакой необходимости наделять машины человеческими качествами, такими как чувственность, нравственные принципы и человекоподобный облик.

В-третьих, человек стремится создать себе интеллектуально развитых помощников, а по сути, безропотных рабов, которых можно было бы заставить выполнять рутинную, скучную или небезопасную работу вместо себя без малейших угрызений совести. Репликанты в "Бегущем по лезвию", собственно и есть рабы.

В-четвертых, если разумное существо неотличимо по своей психике, интеллекту и даже половым функциям (кроме деторождения) от человека, то, надо думать, относиться к нему следует именно как к человеку. В конце концов, к слабоумным, калекам и уродам люди относятся как к таким же людям, но даже не как к животным. В отношении калек и умалишенных действуют те же законы, что и в отношении нормальных людей в том смысле, что их нельзя лишать жизни, имущества и ухудшать и без того скверное здоровье. А репликант полностью здоровое существо с развитым интеллектом и даже инстинктами человека. Единственное его отличие – это то, что он не рожден от человека, а изготовлен и смонтирован на производстве. Это не тождество, но равенство человеку.

Подобного рода мысленные эксперименты вызваны, скорее всего, интуитивным осознанием человеком своего несовершенства (в восприятии, разумеется, самого человека). Физически человек слабее, чем ему того хотелось бы. Человек в среднем медленнее думает, чем следует для нарастающего темпа жизни, быстрее утомляется, подвержен болезням и старению. У человека есть дисперсия свойств психики, моральных и нравственных качеств. Ну, и уж конечно же, человек многократно больше вынужден работать. Это последнее обстоятельство, правда, относится к тем людям, для которых их работа является необходимой социальной обузой для выживания и не представляет большого интереса. Таких людей если и не абсолютное большинство (что лично мне кажется правдой), то, во всяком случае, очень много. Так или иначе, но люди давно научились заставлять работать на себя других людей и от этой идеи они не откажутся, вероятно, никогда. Исходя из этого, можно допустить целесообразность тестов для определения, с позволения сказать, степени человечия, но серьезно задаваться вопросом соответствия машинного разума человеческому совершенно неприемлемо.

Да и страхи людские направлены не туда, куда следовало бы. Во всех этих фантазиях и терзаниях души человек безоговорочно оставляет за собой право на паразитический образ жизни и агрессивное подавление сопротивления. Т.е. эти проблемы даже не рассматриваются. Они даже не озвучиваются! А вот это уже страшно по-настоящему. Люди до сих пор почему-то не определили принципы существования человека. Люди ставят себе психологические вопросы о морально-нравственных принципах и целях существования, но не желают признавать, что они по своему базовому конструктивному устройству являются животными. А для животных Природой определен один из принципов существования – обеспечение жизни с наименьшими затратами, в частности, и за счет продуктов производства других животных. Хищничество и паразитизм в природе развиты очень сильно. Но только человек довел эти формы существования до "совершенства" – он охотится и паразитирует не только на других видах, но и на особях собственного же вида. Такого в природе, насколько мне известно, нет. Так вот, с появлением искусственного интеллекта люди хотят паразитировать и на нем. Вместо того, чтобы попытаться понять цели создания человека Природой, оценить степень пригодности человеческого разума для совершенствования интеллекта с точки зрения системы в целом, т.е. Природы, человек изобретает все новые и новые фантазии, одна страшнее другой.

Неужели до сих пор непонятно, что человеческий разум хотя и являет собой высшее достижение Природы в данной области пространства-времени, но ни в коей мере не может считаться идеальным? Ведь очевидно же, что биологические формы жизни достигли определенной степени насыщения в своем развитии. Разумеется, на этом их преобразование не может быть остановлено, т.к. эволюционное изменение продолжает работать, а среда обитания постепенно и необратимо трансформируется. Т.е. совершенствование видов, исчезновение одних и появление других будут продолжаться – это в определенном смысле фундаментальный закон Природы. Но Природа создала качественно новый вид объектов – существо, обладающее собственным интеллектом. Это действительно высочайшее достижение!

Это прямое достижение Природы. Достижение сегодняшнего дня. А что будет дальше? Ведь Природа и в самом деле не может остановиться на достигнутом. Однажды запущенный механизм можно только остановить целиком, но нельзя вырвать из него какую-то функцию в процессе работы. Нельзя же выдрать одну какую-то "надоевшую" шестеренку из автомобильной коробки передач во время работы. Сломать можно. Природу, надеюсь, никто ломать не собирается. Значит, взаимодействие и эволюционное развитие будут продолжаться вне зависимости от того, насколько текущий результат можно считать совершенным. Отсюда следует, как минимум, то, что человек с его удивительно развитым мозгом не является конечной ступенью развития – что-то (кто-то) неизбежно придет следом. Правда, человек об этом может и не узнать, но это уже не столь существенно.

Важнее попытаться сообразить (раз уж человек полагает себя разумным), что или кто может прийти на смену человеку? Или, может быть, человек будет сосуществовать с ним вместе? Почему обязательно это противопоставление: мы или они? Можно ведь вместе жить. Тем более, что человеку и в самом деле необходима помощь: теп жизни неуклонно возрастает, сложность задач растет, а предел возможностей человека объективно существует. Совершенно естественное решение – использовать автоматы, освобождающие от нудной рутинной работы. Появление электронных вычислительных систем, очевидно, приводит к идее их внедрения в автоматы, чтобы наделить их хотя бы элементарной логикой принятия решений. Появляются роботы. А теперь роботы надо совершенствовать как в направлении конструктивного развития, так и в направлении развития искусственного интеллекта, т.е. расширения функциональных возможностей и повышения качества электронных аналитических устройств. Но очевидно так же и то, что искусственный интеллект роботов по всем свойствам отличается от человеческого. И главное здесь не в том, что робот не обладает силой и разнообразием интеллекта человека, а в том, что он по сути своей реализации не может думать по-человечески. Человек, как разработчик и создатель робота, может лишь более или менее точно эмулировать человеческий образ мыслей в роботе, но всегда лишь до такой степени точности, до которой понимает принципы работы своего мозга и источники формирования своей психики.

С практической стороны вопроса в роботах нет никакой надобности копировать с абсолютной точностью все особенности человеческой психики. Чаще всего роботы создаются (и, вероятно, будут создаваться) с такими целями, где человеческая психика является обременительным или просто вредным атрибутом. Тогда вопрос об уровне интеллекта машины в форме теста Тьюринга вообще теряет смысл. Копирование человеческой психики можно считать оправданным лишь в некоторых специальных случаях. Например, при уходе за больными и престарелыми. Но и здесь тест Тьюринга выглядит несколько сомнительно.

Искусственный интеллект развивается по своему естественному пути эволюции. Ничего общего с эволюцией биологических видов животных этот путь не имеет, и пока человек рассуждает о силе интеллекта машины, моральных и нравственных аспектах возможности применения машин в качестве безропотных рабов и вообще о том, может ли машина думать, она просто возьмет и будет думать по-своему. Мы рассуждаем о том, что машина толком даже в шахматы не умеет играть, а уж стихи писать и музыку сочинять она не научится никогда. Машина же тем временем уйдет далеко вперед по скорости и чистоте логического мышления, и ее мышление будет лежать где-то далеко в стороне от человеческого. Не нужны ей ни стихи, ни музыка – пустое это. Это человеку надобна эстетика да высота эмоциональных проявлений. Чувства человеку нужны. Машине ничего этого не требуется и лишь создает загрязняющий шум в процессе решения объективных логических задач. Теоретически не исключена ситуация, когда машины научатся по-своему думать до такой степени, что сами решат проверить человека на наличие интеллекта. Может случится и так, что они придумают свой аналог теста Тьюринга. Скорее всего, по результатам их теста считать человека разумным оснований не будет. Беда вот только в том, что мы тестируем созданные нами машины на предмет "когда же, наконец?", а для машин это будет выглядеть иначе: "все, человек думать не может и это навсегда".

Человеческое существо и рынок

В одном разговоре мне сделали своего рода замечание, мол, выпал из цепи взаимоотношений современного общества. Дескать, хочешь мыслями остаться как при коммунизме, а получать деньги как при капитализме (в смысле неограниченно много). Ты не запутался в своих представлениях?

Нет, я не запутался. Просто иначе я жить не могу: для меня существует как бы начальное условие (как в математике для функций), которое я по определению преодолеть не могу. Это условие в первом приближении можно сформулировать так: в отношении любых предметов, услуг, объектов, продуктов ни в коем случае не применять силовое, обманное (мошенническое) или скрытное (воровское) воздействие с целью установления права собственности. При этом само право собственности я не отрицаю и считаю его неотъемлемой частью существования субъекта иначе утрачивается базовый принцип функционирования замкнутой связной системы субъектов.

Иными словами, у всякого субъекта должно оставаться право на жизненное пространство и необходимые для поддержания жизни продукты. Но жизненное пространство и продукты должны субъектом обеспечиваться себе затратой адекватных производительных усилий. В этом смысле человечеством давно изобретен эквивалент количества производительных усилий – деньги. Деньги можно рассматривать в качестве безразмерного коэффициента затрат энергии на производство полезного продукта. В идеальной системе всякий продукт требует вполне определенного количества энергии и времени на свое производство. В идеальной системе предполагается (вернее, устанавливается безусловное требование), что всяким субъектом выполняется ровно столько действий, сколько требуется на получение необходимого субъекту продукта. При этом качество исполнения действий считается всегда только самого высокого достижимого уровня, а сами действия по содержательному смыслу могут быть принципиально несоизмеримыми с получаемым взамен продуктом. Например, субъект А может качественно изготавливать столы и стулья из дерева, но ему необходимы хлеб и одежда. По форме затрат усилий на производство, источникам сырья, профессиональным навыкам и прочее все перечисленные предметы (продукты) не совместимы, но если каким-то единым образом установить для каждого предмета эквивалентное количество затрат энергии на производство, то не составляет труда выполнять адекватный обмен продуктами посредством этого эквивалента – денег. Таким образом удастся поставить в соответствие друг с другом любые действия и продукты от вспахивания земли до разработки общей теории относительности.

Однако реальные системы субъектов сильно, а порой кардинально отличаются от идеальных. В реальных системах, во-первых, все субъекты различаются по своим способностям: субъект А способен за день сделать 4 стола, а субъект В только 2 при одинаковом качестве исполнения. Во-вторых, качество исполнения является сугубо технической мерой исполнения, но для человека важно еще эмоциональное эстетическое качество: даже если А и В изготавливают одинаковое количество столов в день с одинаковым качеством исполнения, столы от А могут пользоваться большим спросом по эстетическим соображениям. В простом эквиваленте эстетическая составляющая никак не учитывается, т.е. не учитывается спрос. В-третьих, простой эквивалент предполагает строгое соблюдение честности всех действий субъектами, но в реальной системе это далеко не так. Даже если субъект А не причиняет никакого явного вреда субъекту В, он может косвенно ухудшить положение субъекта В. Например, субъект А устанавливает доверительные отношения с субъектом С, поставляющим сырье для изготовления столов. Последствия такого действия очевидны, но их невозможно квалифицировать как бесчестные. В итоге мы приходим к таким взаимоотношениям, которые принято называть рыночными.

В самом смысле рыночных взаимоотношений в принципе нет ничего порочного: они автоматически устанавливают равновесие в производственно-потребительской системе. В самом деле, если столы субъекта В не пользуются спросом, но субъект В умеет их делать быстро и в большом количестве, то это вовсе не значит, что он должен сохранять те же условия на поставку сырья от субъекта С – это бессмысленно. Субъекту В следует предпринять дополнительные усилия на то, чтобы его продукция стала снова востребованной. Иначе пассивно устанавливается несправедливость в отношении субъекта А, который производит лучшую по некоторым параметрам продукцию.

Сторонниками капитализма именно это свойство рыночных отношений определяется главным их достоинством: спрос сам определяет ценность продукта и соответственно распределяет эквивалент. Таким образом, в безразмерном коэффициенте – деньгах – неявно учитываются все субъективные параметры, такие как: эстетическое качество, конструктивное совершенство, удобство эксплуатации и прочее. Однако рыночные отношения этим не ограничиваются. Подобный подход к определению рыночных отношений не учитывает специфику человеческой психики, вернее, дисперсию свойств человеческой психики и критериев честности ведения дел в общечеловеческом смысле. В технике есть понятие, которое гласит: недостатки последующих модификаций задуманной некогда конструкции всегда являются продолжением достоинств изначальной идеи. Применительно к рыночным отношениям это свойство проявляется в том, что изначально заданная функция саморегулирования имеет своим продолжением косвенное воздействие на потребительский спрос вплоть до тайных противоправных действий. В качестве примера можно привести банальный, но очень действенный способ решения проблем сбыта – откаты. Субъект В не может производить более востребованные столы, но это ему и не нужно: он просто договаривается с оптовыми покупателями, предлагая в качестве "компенсации за усилия" часть прибыли от реализации. Тем самым создается перекос в потребительской сфере: конечный потребитель просто не видит более привлекательных столов субъекта А и вынужден приобретать столы субъекта В. Это тоже рынок. В конце концов, оптовые покупатели находятся в той же цепочке купли-продажи, и им важна прежде всего собственная выгода – размер собственной прибыли. Качество товара уже не играет решающую роль. К тому же, оптовый покупатель всегда может оправдать свои действия тем, что он не является экспертом в определении качества товара и, строго говоря, таковым быть не обязан: если товар берут, то это и есть формальная оценка его достоинства.

Разумеется, описанный пример не исчерпывает возможностей рыночных отношений, к которым можно причислить все способы извлечения выгоды, включая мошеннические, воровские и даже откровенно бандитские. Все это – рынок. Саморегулирование в таком рынке идет по пути наименьшего сопротивления с наименьшими затратами, как и деятельность любой системы в Природе (вода течет не вверх, а вниз и под лежачий камень не затечет, а обойдет его по сторонам). Если отнять с применением силы более выгодно, чем сделать самому или хотя бы выкупить, то именно бандитский способ приобретения собственности будет наиболее применимым. Он будет таким до тех пор, пока не встретит адекватного сопротивления (отсюда огромная армия охранных структур). Далее наиболее эффективными становятся методы мошенничества – обман и подтасовка в ведении дел. И всегда работает воровство. Все это является неотъемлемой сутью рыночных взаимоотношений, происходящей от природного существа человека – животного происхождения с животными базовыми инстинктами, трансформированными и развитыми до качественно нового уровня беспрецедентными интеллектуальными способностями. Воровство, паразитизм, коварство и активное хищничество определены базовыми принципами взаимодействия и развития биологических систем в живой природе. Человек все эти свойства получил от животного начала в полной мере, но только человек перенес все эти, строго говоря, разнородные способы жизнедеятельности с окружающей среды внутрь собственного социума.

Смутно люди это стали понимать достаточно давно, поэтому еще в глубокой древности появилось формальное законодательство: свод условных правил, ограничивающих свободу действий людей. Именно тогда появились понятия бандитизма, мошенничества, воровства и пр., которых в дикой природе не существует по определению. Более того, в дикой природе любое ограничение деятельности видов животных и растений неизбежно приводит к их деградации и вымиранию. В дикой природе бандитизм, мошенничество и воровство называются иначе, ибо дикая природа не оперирует понятиями морали и нравственности. Но в человеческих взаимоотношениях мораль и нравственность неизбежно должны были появиться как в силу наличия у человека развитого интеллекта, так и в силу переноса большей части своей деятельности внутрь своего социума: межвидовые взаимодействия дикой природы переместились внутрь одного вида homo sapiens sapiens на уровень взаимодействий между группами людей. Человеку потребовался искусственный механизм регулирования взаимоотношений: законодательство и право.

Но законодательство не устранило и в принципе не может устранить или заместить базовые животные инстинкты. Законодательство в состоянии лишь в некоторой степени ограничить свободу проявления естественных функций животного (человека) на принципах морали и нравственности, т.к. является внешней – ментальной – структурой упорядочения над животными инстинктами. Поэтому законодательство является вторичной системой воздействия, всегда направленной на пресечение действий, выходящих за рамки этого законодательства, оно постоянно как бы догоняет изобретательность интеллекта, обеспечивающего потребности базовых инстинктов. Отсюда следует его перманентное несовершенство не только в части предупреждения новых методов мошенничества и воровства, но и в части уже хорошо и давно известных: над каждым человеком не поставишь наблюдателя и любое его действие проконтролировать невозможно, чем многие и пользуются. Недаром существует поговорка: "не пойман – не вор". Или в юридической интерпретации: презумпция невиновности. Очевидно, что без введения указанного принципа, когда вначале требуется однозначное установление вины и только потом применение санкций по обвинению, законодательная система превратится в хаос. Но этот же принцип позволяет одними людьми совершать несправедливые действия или даже действия, угрожающие жизни и здоровью других людей в надежде, что вина однозначно установлена не будет.

Еще более ограничены возможности законодательства в отношении развития гипертрофированных способностей, возникающих вследствие приобретения избытка материальных благ – капитала. Это так же неотъемлемое свойство свободного рынка: прибыль способствует развитию производственной деятельности, что еще более увеличивает прибыль и так далее по спирали. Но чаще всего – опять-таки в силу свойств человеческой психики – спираль поддерживается не исключительно и даже не столько за счет развития производственных сил. С некоторого момента (иногда с самого начала) более эффективным способом увеличения прибылей являются личные договоренности и прямое воздействие на конкурентов. США и вообще страны запада были вынуждены ввести в действие так называемые антимонопольные законы, но даже они оказались не в состоянии принципиально изменить положение вещей. Например, в отношении корпорации Microsoft в течение более десятка лет было возбуждено множество судебных дел, как по искам со стороны конкурентов, так и со стороны федеральных властей. "Пожирание" мелких компаний-производителей ПО в какой-то мере остановить удалось, но, во-первых, лишь в какой-то мере, а, во-вторых, Microsoft все равно до сего дня остается мировым лидером в производстве и продаже программ самого широкого спектра. Она осталась лидером, по сути, непобедимым. Ни у какой другой компании мира нет и не может быть возможностей противостоять Microsoft в такой интеллектуально емкой отрасли, как разработка программного обеспечения. Столь обширные, затратные и в значительной степени рискованные исследования никакая другая компания проводить не может, а с учетом затрат на рекламу любая попытка вывести на рынок альтернативный продукт равносильна гарантированному разорению: просто не найдется инвестора.

"Деньги тянутся к деньгам" – эта обывательская мудрость не лишена смысла, если понимать законы распределения денежных масс. Эти законы впервые попытались найти и сформулировать К. Маркс и Ф. Энгельс. Их фундаментальный труд "Капитал" вскрыл понятие прибыли через добавленную стоимость. Не всеми теоретиками мира этот труд был воспринят однозначно и теперь понятно, почему: в рыночных отношениях работают не только чисто экономические закономерности. Более того, насколько я теперь понимаю, К. Маркс и Ф. Энгельс, строго говоря, вообще не имели в виду переход к коммунистической форме устройства общества – их больше заботила принципиальная неуправляемость свободного рынка, тенденция к перепроизводству и кризисами. Они искали какой-то контролирующий и воздействующий фактор, способный предупредить и исключить сами кризисы или хотя бы снизить их последствия, влекущие за собой политическую нестабильность. Как бы там ни было, не заметить и игнорировать работы и выводы К. Маркса и Ф. Энгельса западный мир не мог. Хоть и медленно и с сильным противодействием, преобразования в экономической сфере начались. Правда, на мой взгляд, в то время люди еще не могли понять все закономерности взаимодействий в обществе. В частности, тогда люди считали вполне допустимым, закономерным и законным способом решения внутри- и внешнеполитических проблем в вооруженном противостоянии, а политическая деятельность считалась вершиной творческого развития разума. Впрочем, политика и в наше время считается важнейшей деятельностью человечества, в особенности на фоне миротворческой риторики, когда захватнические войны формально поставлены вне закона. На самом деле войны стали незаконными отнюдь не на основании морально-нравственных критериев – просто современные войны стали приносить неизмеримо больше убытков, чем прибылей. Стало доходнее (если не проще) решать разногласия в политических и финансовых кулуарах (разумеется, не без применения специальных служб).

Однако, возвращаясь к выводам К. Маркса и Ф. Энгельса, следует отметить, что они как нельзя более кстати пришлись набиравшему силу в те времена социалистическому движению. Дело в том, что борьба за права, свободу и равноправие тогда хоть и были на слуху у так называемого просвещенного общества, для подавляющего большинства безграмотного или полуграмотного населения были малопонятны. Куда более естественно укладывались в сознание идеи ослабления экономического гнета. Социалистические и тем более коммунистические идеи с упразднением частной собственности для обывателя были чуждыми на основании естественных человеческих инстинктов, о которых я много написал выше. Эти идеи могли зародиться и быть понятными только образованным людям, каковых было безусловное меньшинство. Поэтому объединение с чисто экономическими разработками оказалось очень уместным и неизбежным.

Тем не менее, сами по себе коммунистические идеи возникли так же не на пустом месте. Теоретические основы коммунизма, вообще говоря, много более сложны, чем экономические. Они затрагивают фундамент человеческого существа – его базовые инстинкты. Чтобы понять основу коммунизма, надо обладать высокоразвитым интеллектом. Одного лишь образования здесь недостаточно. Более того, для постижения и согласия с теорией коммунизма необходимо обладать еще и особым складом ума, когда понимание необходимости производительной деятельности является естественным свойством существа человека, неотъемлемым качеством его психики, а не навязанной социальной обязанностью.

Люди с такой ориентацией всегда были и сейчас они есть в силу дисперсии свойств человеческого разума и психики, но они представляют собой абсолютное меньшинство. Причем не следует путать таких людей с альтруистами. Осознанная потребность в производительной деятельности не есть альтруизм и всегда предполагает адекватный ответ от общества. К сожалению[1], большинство общества состоит из таких субъектов, для которых базовые животные инстинкты являются намного более важными, а для некоторых определяющими. Это большинство общества не способно понять и разделить теоретические основы коммунизма и это не является их недостатком, некоей ущербностью в развитии. В этом-то и заключается парадокс: с точки зрения эволюционного развития вида борьба за выживание и отстаивание собственных притязаний, включая физическое противодействие или даже нападение, является наиболее продуктивной, а, следовательно, представляет собой наиболее правильный путь в эволюции. Т.е. бандиты, воры и мошенники с эволюционной точки зрения представляют собой наиболее приспособленные особи данного вида.

Однако следует отметить, что в человеческом виде эволюция вышла на качественно новый уровень своего развития. Это следует понимать так, что Природа не ограничивается лишь медленной эволюцией видов – она совершенствует свои методы. Эволюция так же эволюционирует. Поэтому оказалось возможным появление, если так можно выразиться, производительно ориентированного типа сознания. В полной мере этот тип сознания свойствен только человеку. Во-первых, потому, что само сознание, как сейчас понимается, присуще лишь человеку. Во-вторых, если говорить об альтруизме, то он проявляется в дикой природе, в общем-то, не меньше паразитизма, причем вплоть до самого низшего уровня у некоторых видов бактерий.

Производительный тип сознания является своего рода экспериментом Природы и находится в стадии противоборства с другими типами сознания. Природе, вероятно, уже должно быть ясно, что сознание, ориентированное на базовые животные инстинкты достигло определенного уровня насыщения: в борьбе за выживание в среде обитания человек достиг полной победы. Если человеческому виду и суждено вымереть, то это случится по причине каких-нибудь глобальных катастроф вселенского масштаба, но отнюдь не в процессе борьбы за биологическую нишу с более совершенным видом животных. Человек подчиняется базовым инстинктам, усиленным его интеллектом, в противостоянии внутри собственного вида, что с точки зрения канонических принципов эволюции представляет собой идеологический тупик: вид практически не совершенствуется, он стал самодостаточен, но при этом оказывает колоссальное давление на экосистему Земли и даже околоземное космическое пространство. Принципиально такой вид уже не способен дать Природе что-то качественно новое. Производительный тип сознания в этом смысле как раз несет это новое качество. Но здесь еще очень много неясного.

Избегая слишком большого углубления в теорию эволюционного развития эволюции и роли и назначения в этом направлении, которое несет на себе человек, остановлюсь лишь на рассмотрении вопроса развития человечества в направлении принципов коммунистического устройства.

Идеи коммунизма, как я понимаю, зародились на интуитивном понимании значительного рассогласования принципов динамичного и равноправного развития общества с реальными ценностями и целями в достижении личных выгод у большинства людей той эпохи. К XIX в. стало формироваться убеждение в том, что все люди равны между собой вне зависимости от происхождения. В Европе набрало силу движение за упразднение сословных различий или по крайней мере за существенное ограничение привилегий высшей аристократии. Многие государства стали переходить от монархии к республиканской демократии. Наряду с этим окреп класс буржуазии, для которого личные деловые качества имели неизмеримо большее значение, нежели древность рода. Если же учесть еще и то обстоятельство, что историческая практика однозначно показывала зачастую полную несостоятельность в активной интеллектуальной деятельности отпрысков аристократических семей, но по определению имевших огромные преимущества перед другими людьми, то вопрос об отмене сословий возникнуть был обязан. В этом смысле переход к буржуазному обществу являлся безусловным прогрессом.

Однако довольно быстро стало ясно, что и буржуазное устройство общества на основе выборной демократии все проблемы решить не в состоянии. На смену выродившейся аристократии пришел класс дельцов, для которых прибыль и личная выгода были выше любых норм морали. Следует, однако, отметить, что проблема заключалась отнюдь не в вырождении привилегированного дворянства (в определенной мере это, конечно, так, поскольку у них практиковались близкородственные связи), а в том, что старые принципы хозяйственной деятельности не выдерживали соперничества с много более динамичными и гибкими методами, которые принесла с собой буржуазия. Но это было только во время становления буржуазии, как класса, в период бурного развития промышленности. Когда же переходные процессы подходили к завершению, буржуазия или капиталисты сами образовали высшее общество и, разумеется, взяли себе практически все привилегии, за отмену которых ранее страстно боролись. По сути, капиталисты стали такой же аристократией, диктовавшей свои условия другим людям. При этом реализовать свои возможности простым гражданам оказалось столь же трудно, как и во времена господства феодалов. Просто изменились формы: если раньше выходцу из мещан по закону было запрещено занимать соответствующие должности (даже если они соответствовали его деловым качествам), то теперь это стало невозможно в силу отсутствия стартового капитала. Впрочем, буржуазия не менее ревностно следила за "чистотой" своих рядов, чем дворянство.

Таким образом, с приходом буржуазии многое изменилось по форме, но по смыслу пирамидальная структура общества осталась неизменной. При этом качественно изменился темп жизни: капиталистам нужны были прибыли, которые можно было извлечь только повышением интенсивности труда. Положение простого народа в значительной степени стало даже хуже, чем при феодализме. Неизбежно возникли противоречия, которые мирным путем разрешить уже не представлялось возможным. Естественно, стали стихийно возникать движения за свободу и равноправие (в частности, за равные избирательные права, которые даже в просвещенной Европе были далеко не у всех). Но стихия – явление неупорядоченное и практически неуправляемое. Была необходима идеологическая основа.

Такой основой стали социалистические движения. Главной их целью было улучшение экономических условий существования, но теоретики, надо понимать, имели в виду и нечто большее. Надо было придумать что-то такое, что в принципе позволило бы исключить глубокий разрыв в уровне жизни и правах между капиталом и производительными силами. Вряд ли теоретики тогда понимали, что именно необходимо сделать, чтобы общество стало истинно справедливым. Более того, вряд ли даже сегодня ученые социальных наук это понимают. Во всяком случае, для капитала коммунизм является пугалом, чумой свободного предпринимательства. Даже сами коммунисты ничего нового в своих программах не предлагают: национализация, отмена частной собственности, подлинное равноправие для всех и т.д. и т.п.

Но ведь не это главное. Это вообще не способно ничего изменить.

Дело-то ведь в том, что, как уже было сказано, истинно коммунистическое общество может быть создано только индивидами с производительно ориентированным типом сознания. Но таких индивидов абсолютное меньшинство. Более того, даже индивид с производительно ориентированным типом сознания не обязательно произведет на свет потомство с таким же типом сознания. А это значит, что даже однажды созданное общество (как гипотетический вариант) из индивидов исключительно производительной ориентации через два-три поколения превратится в обычное общество потребителей с традиционной ориентацией сознания. При этом усугубит положение то, что человеческое существо обладает поистине феноменальной способностью к приспособлению: не обязательно иметь в подсознании соответствующий тип образа мыслей, достаточно убедить себя в том, что ты этот тип имеешь, а еще лучше приспособиться под доминирующую идеологию.

Именно это произошло в Советском Союзе с самого его зарождения, еще когда он не назывался Советским Союзом, а только Советской Россией, несколько позже – РСФСР. На десяток истинных коммунистов приходилась тысяча приспособившихся, не считая всех прочих граждан, которым вообще была безразлична какая бы то ни было идеология, кроме личного прокорма. Но ведь в том-то и дело, что в теории коммунизм не есть отъем частной собственности, уравнивание всех людей одной линейкой и запрет на инакомыслие. И уж конечно, коммунизм – это не "диктатура пролетариата плюс электрификация всей страны". Коммунизм – это объективный независимый контроль активной интеллектуальной деятельности человека!

Не просто так ведь появились комиссары и партийные ячейки буквально во всех сферах деятельности, начиная с армии, кончая фабричным производством и даже домовым комитетом. Замысел был как раз в том, что такие структуры должны были осуществлять контроль всей жизни. Контроль объективный и абсолютно независимый.

Объективность контроля определяется тем, что при таких условиях в принципе невозможны конъюнктурные решения, политические сговоры, не говоря уже о какой угодно нечистоплотности. Кроме того объективность предполагает трезвую сбалансированную оценку целесообразности исполнения принимаемых решений, а это значит, что осуществлять такой контроль могут только эксперты высшей категории, ученые не высшей идеологической убежденности, а наивысшего уровня профессиональной подготовки. Строго говоря, функцию объективного контроля должен выполнять Бог.

Независимость контроля определяется тем, что на решения экспертной комиссии не может повлиять никто: ни руководитель государства, ни политическое, ни военное руководство, ни вообще кто бы то ни было на свете, включая самих экспертов с их пристрастиями и убеждениями. Это должны быть попросту идеальные люди, не подверженные страстям, обеспеченные всем необходимым (ВСЕМ!), и абсолютно защищенные от воздействий извне (ну, вот разве гриппом им дозволяется иногда заболеть, с ним ведь человечество до сих пор справиться не может).

Мыслимо ли было создать систему контроля с описанными свойствами? Очевидно же, что это утопия. Надо было не провозглашать отсутствие Бога, а наоборот, составить запрос на Его имя, чтобы он лично подбирал в штат компетентных экспертов, осуществлял за ними строгий контроль и при необходимости заменял не оправдавших доверие.

Это, конечно же, ядовитая шутка (хотя кто его знает), но главная мысль заключается в том, что контроль должен быть объективным и полностью независимым, при котором должны взвешиваться все параметры на совместимость с целесообразностью, наличными возможностями и средствами достижения цели. Но вовсе не в ортодоксальной борьбе с частной собственностью и патологической ненависти к врагам Революции и народа. Замысел принципиально был верным, но его исполнение оказалось невозможным в силу объективных причин, главными из которых были субъективизм мнений и общая неготовность человечества к решению подобных задач из-за своей фундаментальной животной сущности.

Эту проблему человечество неспособно решить и сейчас, несмотря на полученный опыт и наличие уже достаточно развитых технических средств. На этот счет у меня есть несколько пока разрозненных статей с рассуждениями, главный вывод которых сводится к тому, что в ближайшей перспективе человечество не может обеспечить себе надежный контроль за собственной же деятельностью. Прежде всего, в силу того, что подавляющее большинство людей еще не осознало необходимости такого контроля, ибо стремится к личной власти и наживе зачастую любыми способами. Потенциально человечество уже обладает необходимыми знаниями и техническими средствами для начала создания систем контроля. Более того, в некоторых сферах деятельности такой контроль осуществляется, а в других предполагается к реализации. Например, после мирового кризиса банковской системы в 2008 г. в средствах массовой информации промелькнуло сообщение, что с целью избежания в будущем подобных непредвиденных ситуаций с тяжелыми последствиями владельцы и руководители крупнейших банков мира предполагают создать компьютерную систему отслеживания и контроля всех операций. Эта система должна анализировать конъюнктуру рынка, риски сделок и в случае необходимости блокировать те или иные операции. Это позволит минимизировать, а с развитием системы исключить в принципе лавинообразный обвал в случае рискованных и/или плохо обеспеченных сделок. Но эта система должна была бы еще исключить операции вроде той, которую провел известный всему миру Джордж Сорос.

Еще до объединения Европы Джордж Сорос взял крупный кредит в фунтах стерлингов у ряда банков. После этого он провел беспрецедентную атаку на национальный банк Великобритании, выставив на продажу наличную валюту. Национальный банк, выполняя свои международные обязательства, был вынужден скупать фунты, но Сорос продолжал выставлять на продажу все новые и новые денежные потоки. В конце концов, национальный банк был вынужден объявить о неспособности противостоять такой агрессии и снизить учетные ставки, что привело к обвалу национальной валюты, так как продавать стали уже и другие держатели. В итоге Джордж Сорос вернул кредит в сильно подешевевшей валюте и, говорят, заработал на этой операции миллиард.

Описанная операция не подпадает под юридическое преследование – все имеют право осуществлять биржевые спекуляции. Но, во-первых, не у всех есть такая возможность – это надо обладать колоссальным капиталом. Во-вторых, – и это главное – Джордж Сорос не произвел полезного продукта своей операцией ни на пенни. А посему возникает вопрос: как следует квалифицировать действия миллиардера с точки зрения норм морали и нравственности? Как следует оценивать его действия с точки зрения обеспечения своей жизни необходимым уровнем благосостояния? Наконец, как следует понимать операцию Сороса с точки зрения других участников описанной истории и вообще простых граждан, живущих от получки до получки? Не по причине ли существования таких соросов эти граждане и живут от получки до получки?

Ответы на поставленные вопросы при соответствующем уровне и качестве совести получить не представляется трудным, но никто ведь не отменял свободный рынок и право предпринимательства. Тогда возникает другой вопрос: как будет относиться к системе объективного и независимого контроля Джордж Сорос? Есть основания предполагать, что он не только не выделит на ее разработку ни единого теперь уже евроцента, но и потратит не один миллиард евро, чтобы в зародыше подавить любые попытки создания подобной системы. Мало того, думается, что найдется не мало других, менее известных миллиардеров, готовых поддержать Сороса в этом его начинании. Даже среди тех, кто значительно поиздержался в результате той самой сделки старого спекулянта.

Отсюда естественным образом следует вывод, что люди сами не позволят создать систему общественных отношений даже отдаленно напоминающую коммунизм с его глобальным и тотальным контролем. А причина тому в базовых животных инстинктах. В принципе можно было бы такую систему разработать и внедрить в директивном порядке, как это было сделано в России в 1917 г., только сейчас на других принципах. Но тут возникает целый ряд сомнений. Во-первых, какую систему создадут, и как ее будут внедрять? В снятом уже после развала Союза фильме "Серые волки" о последних днях Н.С. Хрущева на посту Генерального секретаря ЦК КПСС Ролан Быков в роли Хрущева произносит фразу: "Это какую же мы страну создали? Социализм? Это у их, в Швеции – социализм, а у нас так – одна видимость". И это правда. Горькая правда. Жаль только, что правду эту осмелились сказать после краха. Во-вторых, директивное насаждение системы контроля пусть даже и самого объективного и независимого неизбежно приведет к катастрофическим психологическим напряжениям у большинства людей. А это чревато непредсказуемыми и самыми тяжелыми последствиями: напряжения ведь рано или поздно высвободятся. И тем страшнее может быть встряска, чем глубже и сильнее были сдерживаемые напряжения. Крови может быть много. А ведь главное – все одно без толку.

Не готово еще человечество к подобным трансформациям. Не выдержит оно такого угнетения фундаментальных животных инстинктов. Но и выхода у человечества нет: Природа сама избавится от тупиковой ветви эволюции. Как от динозавров. Это ученые мужи все строят теории: как да что, да от чего же они вымерли. И метеориты разные к ответу призывают, и покрытосемянные растения с аномально высоким содержанием алкалоидов, вредных здоровью динозавров даже больше, чем нитраты вредны для человека, подозревают. А все проще и в то же время неизмеримо сложнее: динозавры за сто миллионов лет своего господства на Земле выработали свой потенциальный ресурс совершенствования – Природа нашла время и способ их уничтожения. Природа не побоялась даже того, что вместе с динозаврами погибли от 80 до 95% всех живых существ. Только млекопитающие остались с некоторыми видами рыб да вот еще мухи (ничто их не берет), ну, и немножко рептилий. Для разнообразия. Оттого вот и человек смог образоваться. Так если человек с точки зрения Природы уже точно окажется тупиком эволюции, она – Природа – в душевных борениях метаться не станет. Глобальное потепление там или необратимое разрушение экологии – это уже дело десятое, это механизм. Какая разница, чем раздавило муравья: пятирублевой монетой или пятикилограммовым кирпичом? Важно, почему раздавило! Если человечество раздавит, то это точно будет не случайность. А шанс быть раздавленным у человечества есть. И с каждым годом становится все больше. Не следует забывать: эволюция вышла на качественно новый уровень – у человечества с его мощным интеллектом нет миллионов лет, как у динозавров, потому что интеллект хоть и мощный, но глубоко и неразрывно связан с фундаментальными животными инстинктами. А это, как уже говорилось, ведет к замыканию внутрь и, следовательно, утрате потенциала развития в многократно более короткие сроки.

Я не занимаюсь пророчествами – я стараюсь анализировать на основании имеющихся у меня знаний и способности строить логически непротиворечивые рассуждения. А посему я не запутался. Во всяком случае, я не запутался в принципах современного существования в человеческом обществе. Просто я пришел к выводу, что в современных условиях свободного рынка я не могу обеспечить себе достойное существование – нет у меня способностей Джорджа Сороса. Но нет у меня и желания работать от получки до получки на какого-либо хозяина жизни местного розлива. Я знаю – без денег нет средств к существованию, и их надо уметь зарабатывать. Но всех толстосумов и политиков я презираю, а потому не намерен впредь для их наживы шевелить даже и пальцем.

Я выбрал другой путь. Это трудный путь, и может статься, мне он не по силам. Но только этот путь я считаю достойным человека разумного: работать, думать и работать – производить полезный продукт, в частности, в сфере анализа и разработки теорий. Для этого мне пришлось все бросить и продать квартиру, практически не имея никаких гарантий успеха. Но другого пути я не вижу. У меня есть своя классификация видов животных. Есть человек разумный разумный, но есть еще среди них и настоящие люди, такие как Эйнштейн, Хокинг, Курчатов, Королев, Черток и др. – это люди, относящиеся к виду Человек разумный Настоящий.

Я хочу быть Человеком разумным Настоящим.

---

[1] "К сожалению" с точки зрения морали и нравственности идеального общества, лишенного несправедливости и насилия.

Куда идем, когда придем? К книге "Волны гасят ветер". А. и Б. Стругацкие.

Книга "Волны гасят ветер". А. и Б. Стругацкие. Томское книжное издательство. 1992.

09-01-97

В течение где-то, наверно, полутора часов я сейчас вслух обсуждал эту книгу. Сам с собой, разумеется – я в квартире один. Это нормально. Не по сути, но по характеру моей жизни. Правда, мать в больнице, что совсем не нормально, ни по сути, ни по характеру, но не в этом дело. Я рассуждал о проблемах, рассматриваемых в книге, о ее героях, о том, как со всем этим справились авторы, и пришел к некоторым выводам.

Началось все с того, что я, читая уже раз в десятый "Жука…", никак не мог четко определиться в отношении этого произведения. Когда я впервые – лет этак 17 назад – прочитал эту повесть в журнале "Знание – сила" (тогда я был в армии под Иркутском), она мне очень понравилась. Должен, правда, сказать, что запомнилось мне тогда только описание операции "Мертвый мир" в изложении Льва Абалкина. Все прочее прошло мимо совершенно. Но вот после, когда бы и сколько бы ее ни читал, она всегда оставляла во мне какое-то неприятное ощущение. И вот только сейчас я, кажется, понял, в чем дело, что это за ощущение.

Здесь три повести, в которых, во-первых, в каждой поднимается сугубо свой вопрос. Каждый из них очень значим и, бесспорно, крайне важен для человека. Но в "Жуке…" этот вопрос, прямо скажем, и надуман, по-моему, и слабо рассмотрен. Не чувствуется обычной силы Стругацких. Он как-то не вписывается и в известную человеческую манию преследования, параноидальную шпиономанию (очень уж нетипичен шпион), и в саму по себе проблему инопланетного вмешательства – повисла проблема с этой точки зрения, нет рассмотрения поведения человека (Сикорски – это частность) и ее последствий. Какой-то, извиняюсь, обрубок. Во-вторых, эти три повести – одна человеческая судьба. Судьба Максима Каммерера. Взяты как бы три мазка с его жизни. Не стану скрывать, этот герой как-то сразу стал мне очень симпатичен, но и не буду излагать всю историю моих впечатлений. Скажу лишь, что заметил я его не в "Жуке…" 17 и 10 лет назад, а только, когда прочитал впервые "Остров…" – 4 года назад. И теперь понятно, почему.

Вот здесь вольно или невольно, уж не знаю, Стругацкие очень хорошо показали жизненный путь конкретного человека в условиях влияния на него обстоятельств и других людей. Вначале это мальчишка с определенными задатками. Явно и очевидно задатками не посредственными. Это еще не оформившаяся личность, но определенно человек думающий, не подверженный догматизму и авторитетам. Он ничего более так не ценит, как логику и самостоятельность. Он в сложных условиях ищет и находит решения. И не важно, что правильность его решений зачастую может быть спорной, главное, что он все и вся и всегда подвергает критическому анализу. А это, как понимаю, говорит, что формируется личность. В будущем это должен быть умный, грамотный, думающий руководитель. Лидер. И не какого-то конечного коллективчика, не банальный начальник, но общепризнанный авторитет, генератор и воплотитель идей, человек, облеченный доверием, наделенный большими правами и осознанно несущий огромную ответственность. Но…

Каммерер в "Жуке…" совсем, совсем не таков. Поразительно, чудовищно, но из того столь обещающего молодого человека в итоге получился всего лишь дисциплинированный, добросовестный исполнитель. Увы, банальный начальник конечного коллективчика, руководитель среднего звена. Он хоть и имеет вроде свое мнение, вроде бы и думающим остался, только так это все, на своем уровне, среди таких же, как он начальничков. Для курилки это все, как ни жестоко это и как ни обидно.

Почему же, черт возьми?!

Куда же девался весь этот огромный потенциал? Или это ошибка в характеристике? Возможно, конечно, но я думаю, дело не в этом. Человек в свои двадцать лет попадает под начало к опытному, безусловно, талантливому и по-своему разумному руководителю. Лидеру Божьей милостью. Но Сикорски – это целеустремленный, энергичный, напористый деятель. Это не педагог ни в какой своей части. Здесь ты либо исполняешь, учишься, но исполняешь, либо будь здоров, если не пошел вон. Безусловно, ему нужен исполнитель, думающий и инициативный, но не в части его собственных идей и указаний – здесь беспрекословное подчинение – инициативу проявлять и думать надо над тем, как исполнить. Все отступления от этой нормы пресекаются в зародыше, а при необходимости, подавляются и даже караются. Знаю я таких руководителей, испытал на себе (нач. цеха Смирнов Г. А.). Так вот, попал Максим именно в такой железобетонный тоннель. В 20 лет. Далее все ясно до очевидности.

Так неужели же Стругацкие затеяли "Жука…" не для того, чтобы рассмотреть проблему инопланетного вмешательства и как при этом поведут себя люди? Неужели именно поэтому повесть смотрится такой блеклой, нестругацкой? Дико и нелепо думать, что авторы написали "Жука…" для ради того, чтобы дать понять людям, что беда их не в "синдромах Сикорски", а в том, что такие вот сикорские гробят, уничтожают в зародыше истинные человеческие жемчужины. А вся прочая очевидность повести есть не более, чем фон, фон, вывернутый наизнанку, сделанный главной темой книги, но таковой не являющийся.

Честно признаюсь, я все же не готов до конца принять такую точку зрения. Сквозит еще в сознании, что Стругацкие просто не справились с темой в "Жуке…". И речь здесь даже не об инопланетной проблеме. Нередко бывает так, что такие вот максимы, приняв вначале подавляющее превосходство и напор своего руководителя, потом все больше и больше проявляют свое несогласие вплоть до полного разрыва и жестокого в своей сути противостояния, открытой вражды и непримиримых разногласий. Но чтобы показать это 100 с небольшим страниц явно мало, а главное, куда как непросто изложить это, чтобы понятно было, раскрыть порывы души и разума, провести героев через сложнейшую психологическую драму. И ведь понять и воспринять такое способны ой как не многие читатели. Ведь нужно понять, что в человеческой психике неизбежно возникают и копятся внутренние напряжения из-за скрытых и мелких несоответствий между действительностью, порожденной командами руководителя, и своим пониманием в результате работы разума. Тогда "Жук…" был бы совсем другой вещью. С моей точки зрения, гораздо более сильной и важной. Кроме того, я как раз Мака Сима таким и предполагал увидеть впоследствии. Не может, по-моему, интеллект такой силы до такой степени выродиться. Ведь, по сути, он же стал куклой, болванчиком, простив которых боролся на Саракше. Причем без всяких башен, только под влиянием своего безапелляционного начальника. Тоже, правда, своего рода башни, костлявой громадины (странная, но все же аналогия или аллюзия).

Это должно было быть, обязано было быть. Максим строился в "Острове…" не одиозным нигилистом, но разумным аналитиком и в "Жуке…" он обязан был стать трезвым рассудительным, но непримиримым оппонентом Экселенца. Не жалким и маразматическим крикуном Бромбергом, но умным искателем истины. И не стал. А стал совсем наоборот. Однако же и в существующей интерпретации есть правда жизни, та самая сермяжная, горькая правда. Подмял Сикорски под себя Максима, переделал и получился из Белого Ферзя обыкновенный чиновник средней руки, выше начальника отдела в своем КОМКОНе не поднявшийся и гораздый только лишь на скромные мемуары отставника задолго еще до своей полной физической и умственной непригодности в "Волнах…". И это верно. Жизненно верно. Горбовский, Комов и тот же Сикорски до абсолютной дряхлости будут личностями и фигурами, они умрут на работе, при деле, и все будут искренне жалеть о такой утрате. А Каммерер свое отыграл уже хотя бы потому, что на его должность давно есть помоложе и порезвее. На его месте незаменимых нет. Незаменим интеллект, но не исполнитель при должности. И, как я сказал в начале, вольно или невольно (очень уж это тонко) Стругацкие гениально показали путь по жизни и работе доброго, честного, умного, исполнительного, но, увы, обыкновенного чиновника. В свое время, безусловно, перспективного самостоятельного деятеля, но скомканного и подавленного чужой волей. Не злой, нет. Просто эта воля сама не знала, что творит.

Но людям-то знать надо. Необходимо это понимать и вовремя исправлять! Как только? Вот этим-то, в главном, мне и не нравится, оказывается, "Жук…", помимо бледности "основной" темы и сюжета вообще.

2012-04-10

Касаемо вопроса развития человечества, думаю, важно подумать вот о чем. Трилогия не построена в ключе рассмотрения именно этой проблемы. Если говорить о развитии человечества, то этому предмету Стругацкие уделяют много больше внимания в совершенно несвязанных между собой произведениях. Например, "Трудно быть Богом", "Улитка на склоне", "Отягощенные злом или сорок лет спустя", "За миллиард лет до конца света" и даже в "Понедельник начинается в субботу" и "Сказка о тройке". Что же касается книги "Волны гасят ветер", то в ней, скорее, рассмотрен один из вариантов технического решения проблемы развития человечества. А вот глубинные предпосылки этого развития, существо внутреннего устройства человеческой психики и разума практически никак не осмыслены.

"Волны…" дают лишь линейную экстраполяцию конструктивного развития исполнительно механизма человеческого разума. При этом совершенно не учитывается глубокая и неразрывная связь разума с животной реализацией всего организма. В книге показано идеализированное общество равных субъектов, жизнь и деятельность которых подчинена высшим идеалам эффективного производства полезного продукта. Причем это подчинение не навязано социальными рамками и необходимостью добывать себе средства к существованию. Строго говоря, это не подчинение – это внутренне, естественное свойство подсознания, естественный тип психики.

Но это уже принципиально другой человек. В одной из своих статей я назвал его человеком с производительно ориентированным типом сознания. Нельзя сказать, что таких людей никогда не было, и они появятся лишь в будущем, как продукт эволюции. Такие люди есть. Есть сейчас и были в прошлом. Но относительное их количество в общей массе человечества представляет безусловное меньшинство. Они появляются спорадически как результат дисперсии свойств в формировании типов мышления. Если же говорить о том, что человечество в будущем будет состоять из субъектов с производительно ориентированным типом мышления в подавляющем большинстве, то, во-первых, это будет только в будущем, причем неизвестно, насколько отдаленном, во-вторых, такое человечество как вид следует считать принципиально отличным от современного. Т.е. это уже будет новый вид человека, ибо будет давать потомство с названным типом сознания в процессе воспроизводства с вероятностью, близкой к единице, что для современного человека невозможно в принципе. Наконец, у такого человечества, надо понимать, в значительной степени будет ограничена эволюционная гибкость, во многом зависящая именно от широты спектра приспособленческой специализации.

Разумеется, с точки зрения морально-нравственного совершенствования человеческого сознания и развития предпосылок к формированию справедливого общества без насилия и с истинно равными возможностями такое человечество уже само по себе является огромным шагом в эволюции. Строго говоря, на сегодняшний день именно эта первичная цель перед человечеством и стоит. Т.е. сейчас человечеству надо достичь уровня с гарантированным воспроизводством сознания, на которое исчезающее малое влияние оказывают фундаментальные животные инстинкты, но с вероятностью, близкой к единице, в подсознании формируются интересы и стремления к познаниям и производству полезного продукта.

Именно такое общество, не вдаваясь ни в какие подробности, Стругацкие схематично описали в "Волнах…". Собственно, само общество они вообще никак не описали. Они лишь дали понять, что все люди заняты своим делом, каждому из них интересным до самозабвения. Но никто при этом не отягощен проблемами материального обеспечения, ни в коей мере не сталкивается в интересах и, уж конечно, – упаси Бог! – не имеет даже тени в мыслях относительно возможности обогащения за счет имущества, жизни и здоровья других людей. О каких-то правонарушениях даже по ошибке и наивному незнанию не упоминается вообще, как о безвозвратно утраченных пережитках палеолита. Все проблемы, терзающие их человечество, лежат в областях, решительно чуждых современным проблемам устройства общества и организации взаимодействия субъектов.

С точки зрения художественного произведения такой подход вполне понятен и оправдан. Однако с точки зрения видового совершенствования возникает множество вопросов, а их анализ приводит к принципиально неразрешимым противоречиям.

С одной стороны, очевидно, что современное человечество уже достигло в определенной мере наивысшего уровня совершенства. В самом деле, к настоящему времени человек обеспечил себе, по сути, полную неуязвимость в среде обитания. Как вид животных, человек уже не зависит (или практически не зависит) от окружающей среды. По крайней мере, он не зависит так, как это проявляется на животных дикой природы. Человек расселился на основе постоянного проживания от заполярья до заполярья. Способен обеспечить себе выживание на полюсах планеты. Достиг немыслимого для любого другого вида животных – вышел в космос. В состоянии пережить природные катаклизмы и разрушение экосистемы в ареале обитания. А вот уссурийских тигров остались считанные десятки, алтайских снежных барсов, говорят, уже вообще практически не видно. Жизнь больших панд висит на волоске, потому что катастрофически сокращаются площади бамбуковых лесов. Вот, правда, крысы и мухи никаких проблем, судя по всему, не испытывают и, похоже, научились приспосабливаться не хуже человека. Но человек обеспечил себе практическую неуязвимость от окружающей среды принципиально иным способом. Так что с мухами его сравнивать не станем.

С другой стороны, следует отметить, что человек с точки зрения взаимодействия в экосистеме Земли приобрел явно видимый избыток уровня совершенства. В сравнении с любым другим видом животных запас прочности на много порядков выше. Исключительно эволюционное взаимодействие с другими видами животных на человека, скорее всего, уже не способно оказать какого-либо заметного влияния. Но при всем том человек остался именно животным. От кого он произошел и почему, кто все-таки является предком человека в цепи эволюционных преобразований, в данном случае значения не имеет. Важно только то, что человек биологическое существо, по принципиальной схеме конструкции не отличающийся от других животных. Единственное отличие от животных у человека реализовано не специфичным уникальным органом или их совокупностью, а функциональным расширением того же органа, который в значительно более упрощенной форме есть и у большинства других видов животных. Однако это отличие кардинально меняет саму суть человека. Причем Природе для этого потребовалось лишь относительно немного развить мозг, но результат поменял все приоритеты относительно животных дикой природы с точностью до наоборот. Конечно, мозг человека, как правило, существенно больше мозга других высших животных, содержит больше нейронов и имеет принципиальное конструктивное отличие – кору головного мозга, которую если и можно выделить в мозге других животных, то у них она значительно проще и меньше. И все же это конструктивное отличие можно понимать лишь совершенствованием количественного свойства. Но качество при этом изменилось скачком, образовав практически пропасть между человеком и животными.

У животных мозг выполняет функцию управления телом и его органами, обеспечивает базовые инстинкты и в некоторых случаях (для наиболее развитых животных) в контурах реализует зачатки разума. У человека мозг выполняет все те же функции, вернее, соответствующие разделы мозга их выполняют, но ко всем тем функциям добавилась новая функция – разум, активная интеллектуальная деятельность. Эта функция принципиально изменила статус мозга: с появлением разума в определенном смысле уже следует говорить не о назначении мозга для организма, а наоборот – организм со всеми своими органами обеспечивает работу мозга, а, следовательно, обеспечивает принципиально новый слой в Природе – интеллект. Не мозг для тела, но тело для мозга. Этот новый слой Природы определяет особую функцию в человеке, которая не может быть выключена или замещена и может рассматриваться как новый (для животных дикой природы) инстинкт. Именно этот инстинкт обеспечил человеку неуязвимость от окружающей среды.

И все же человек не перестал быть животным. Это значит, что вся разумная деятельность человека тесно и неразрывно связана с фундаментальными животными инстинктами. Несмотря на то, что по определению все органы тела выполняют обеспечивающие функции для эффективной и бесперебойной работы мозга, а, следовательно, реализации разума, все тело и его состояние прямо влияют на мозг, тем самым непосредственно определяя ход и образ мыслей. Отсюда у человека весь комплекс специфичных свойств и состояний таких, как: эмоции, переживания, страх, радость и многое другое. А кроме того, у человека от животного остались базовые инстинкты: самосохранения, воспроизводства, потребление пищи, забота о потомстве, обеспечение себя продуктами для поддержания жизнедеятельности и т.д. Но среда обитания не предоставляет человеку все необходимое без малейших затрат энергии, как и любому другому животному. Олень должен найти достаточное количество травы и защитить ее от поедания другими оленями. Тигр должен выследить оленя, догнать и победить, чтобы обеспечить себя пропитанием, а так же защитить свои охотничьи угодья от посягательств сородичей.

Наблюдения за дикими животными зачастую поражают воображение. Животные могут притворяться, обманывать сородичей, выпрашивать, прятать. И это помимо естественной их способности добиваться желаемого силой или угрозами. Например, семейство сурикат имеет довольно сложную социальную организацию. Кормиться все обязаны в строгом подчинении правилам и если семейство кого-то выставляет в дозор для предупреждения об опасности, то именно этим эта суриката и должна заниматься, даже если очень голодна, а опасности не видно. Но были замечены случаи, когда часовой вдруг подавал сигнал об опасности, все семейство, разумеется, бросалось врассыпную прятаться, а часовой преспокойно отправлялся ловить скорпионов, чтобы утолить голод, так как на самом деле никакой опасности не было. То же самое проделывают гиены, ибо наказание за потребление пищи не в порядке иерархической очереди может быть очень суровым. Кроме того, гиены могут делать вид, что ничего не видели и не слышали, когда находятся в стае. Но как только удается улучить минутку, какая-нибудь из гиен отправляется к примеченному месту, где лежит мертвое тело, не обнаруженному стаей. Что поделаешь, приходится идти на обман и подлог в отношении своих сородичей, когда очень хочется есть.

Разумеется, человек умеет делать все то же самое, много лучше и еще много другого, чего животные делать не умеют – следствие наличия разума. Но в данном случае дело не в этом. Имелось в виду лишний раз обратить специальное внимание на то, что человек, как и любое животное, на базовом уровне выполняет те же действия: выслеживание и убийство добычи для питания, защита добытого от своих сородичей, силовой отъем чужой добычи, достижение целей обманом или хитростью и пр. Но человек пошел намного дальше. Современному человеку, как дикому животному в стае, уже нет необходимости выслеживать и убивать добычу в среде обитания. Именно – в среде обитания, в дикой природе. Среда обитания современного человека практически полностью замкнулась внутри человеческого социума, в пределах зон своего существования, где дикая природа присутствует лишь в качестве фона или даже своего рода декорации: в домах, магазинах, учреждениях, транспорте, на улицах городов и поселков. Человек создал свою особую среду обитания. И человек создал новые правила жизни: все функции, взятые по наследству от животного происхождения, человек направил внутрь собственного социума. В направлении дикой природы подавляющему большинству людей уже нет необходимости, а часто даже и возможности реализовывать свои возможности. Более того, в отношении дикой природы человеку это делать уже просто неинтересно.

Это простое рассуждение и даже не рассуждение, а лишь наблюдение приводит к принципиально важному выводу: то, что мы называем противоправными действиями, совершаемыми одними людьми в отношении других людей с целью завладения их собственностью, принуждения к исполнению каких-то работ или с иными целями, ущемляющими права и достоинство этих людей, являются противоправными с точки зрения юридически определяемых норм права. С точки зрения животной сути человека бандитизм, мошенничество, воровство, паразитизм являются естественными и определяют саму возможность выживания особи. Только в дикой природе это называется иначе, а человек ввел своим разумом понятия морали и нравственности. Но введя эти понятия, человек не избавился от фундаментальных животных инстинктов. Только благодаря воспитанию и наличию соответствующего уровня и качества совести, а так же в меру эффективности органов охраны правопорядка людям удается ограничивать свои базовые животные устремления. Но совесть и тем более законодательство всегда идут вслед отклонениям от норм жизни в обществе (проще говоря, догоняют преступления). Вернее, с совестью люди договариваются (или так ее тренируют, что могут вообще не обращать на нее внимания), а от закона стараются всеми способами уйти.

Не следует негодовать в отношении приведенных выше слов. Я не пытаюсь здесь опорочить все человечество, заявляя, что оно неисправимо в принципе и поголовно погрязло в пороках. Я просто констатирую факт. Причем не на основании телепрограмм вроде "ЧП", где часами смакуются всевозможные преступления от бытового хулиганства до убийств по заказу, а на простом анализе основ человеческой психики. И в этой связи имеет смысл дополнительно обратить внимание еще на то обстоятельство, что в дикой природе виды животных, как правило, имеют достаточно узкую специализацию: травоядные едят траву, хищники охотятся на других животных, паразиты питаются соками хозяина. Причем каждый вид ко всему прочему специализируется еще и на типе пищи по видовому различию. Например, большая панда ест только молодые побеги бамбука, а коала практически полностью ограничивает себя листьями эвкалипта. А вот человек не только направил свою деятельность внутрь собственного социума, но и реализовал все виды деятельности, порознь обнаруживаемые у отдельных видов животных. Человек и хищник, и паразит, и жертва. Кроме того, человек развил формы деятельности до абсолюта в известном смысле: только человек научился использовать подневольный труд других людей в массовом порядке, только человек придумал взимание дани и налогов и т.д. И все это вследствие развития фундаментальных животных инстинктов посредством активной интеллектуальной деятельности.

Сказанного уже в принципе достаточно, чтобы понять, что современному человеку еще очень далеко до того совершенства, которое схематично представлено в "Волнах…". Причем отнюдь даже не до того совершенства, которое показано в люденах или в терминологии А. Бромберга монокосме, а "всего лишь" до того, которое фоном маячит в виде гипотетического общества. Но беда именно в том, что даже это гипотетическое общество, недостижимо для человечества. Т.е. не просто человечеству далеко до совершенства, но и вообще, даже такое небольшое совершенствование возможно лишь для общества специально разработанных андроидов. А насколько андроидов можно считать видом живых существ, развившемся из людей? Сомнительная классификация. Не менее сомнительно появление подобных андроидов в сколь угодно отдаленном будущем. Это тема отдельного анализа: каков смысл в создании точной копии человека? Коротко можно заметить, что идея создания искусственной копии человека иногда обсуждается, чаще всего, писателями-фантастами, но никто толком целей так и не объяснил. Единственное, что приходит на ум в этом отношении, так это некоторое подобие нравственной дискуссии, поднятой в фантастическом фильме "Бегущий по лезвию" по мотивам романа полувековой давности Филиппа Дика "Мечтают ли андроиды об электроовцах?" Там есть искусственные человекоподобные роботы, наделенные разумом, практически ни в чем не уступающем человеческому, а во многом и превосходящем. Ну, и разумеется, эти роботы совершенно неутомимы, хотя и могут выходить из строя. Суть проблемы, как к ним относиться? Имеют ли они собственное "Я" и можно ли это "Я" понимать в качестве самосознания одушевленного разумного существа или это все-таки просто машина, копирующая своего создателя – человека?

На мой взгляд, во-первых, здесь нет предмета для дискуссии: если есть разум и самосознание – это субъект со всеми вытекающими следствиями. А то, что он создан головой и руками, а не аппаратом пониже пупка – это сути не меняет. Во-вторых, совершенно непонятно, зачем разрабатывать, отлаживать и производить на дорогостоящем производстве то, что любая пара людей разного пола в состоянии сделать, не имея вообще никаких подручных средств? Для этого даже и образования-то никакого не требуется. Правда, ответ на последний вопрос до неприличия прост: роботов создают для того, чтобы использовать их в качестве добровольных рабов. При этом считается, что тем выше качество робота, чем ближе он по реализации к самому человеку. В идеале – это точная копия, андроид. Отсюда же и нравственная проблема: робот – машина, андроид – робот, но андроид обладает сознанием, значит, андроид не машина, но аналог человека. Допустимо ли аналог человека использовать в качестве раба, даже если он для этого создан и сам этого хочет? Философы и фантасты все запутали и до сих пор распутать не могут. Но я привел этот пример лишь только для того, чтобы показать всю тупиковость, а по сути, бессмысленность всех подобных построений от большого ума. Общество андроидов столь же маловероятно, сколь маловероятно преобразование человека в андроида. Ведь в определенном смысле общество людей с производительной ориентацией типа сознания есть общество людей, для которых иные неотъемлемые животные инстинкты и свойства отсутствуют или пребывают в состоянии глубокой и необратимой подавленности. Как было сказано выше, реальное существование отдельного такого человека или небольшого процента от общей массы людей не вызывает никаких возражений. Это просто естественное отклонение от среднестатистических показателей. Но если это общество, причем общество, воспроизводящее в полной мере себе подобное (т.е. с тем же типом сознания) потомство, то это уже пандемия.

Получается, что согласно развитым современным общечеловеческим нормам морали и нравственности общество андроидов-людей (назовем его так для краткости, хотя имеем в виду именно людей с производительной ориентацией типа сознания) в высшей степени желательно и даже просто жизненно необходимо, но по объективным причинам, описанным выше, практически невозможно. Это проблема. Проблема концепции животного устройства, каким бы уровнем интеллекта разумный вид ни обладал. Более того, есть основания полагать, что Природа создала человека с уровнем развития интеллекта ни большим, ни меньшим, чем объективно было возможно и допустимо. В самом деле, меньший уровень интеллекта, скорее всего, оставил бы человека еще и до сих пор в пещерах с каменными топорами. Больший уровень интеллекта неизвестно, к каким последствиям привел бы, если такой человек с еще большей сообразительностью направил бы хищническую и паразитическую деятельность внутрь собственного социума.

Это проблема или, если угодно парадокс, который я до сих пор не разрешил. Т.е. я не вижу возможных путей его решения, которые не упирались бы либо в банальную утопию, либо во внутренние психологические напряжения чрезмерной интенсивности.

Предлагаю подумать над этой проблемой всем, кого так или иначе волнует развитие человечества.

Что же касается неизбежного расслоения человечества на хомо-сапиенс и хомо-супер, то тут, конечно, принципиальных возражений нет. Появление хомо-супер в принципе можно понимать своего рода мутацией или болезненным отклонением, но, разумеется, без патологий. В конце концов, во все времена рождались вундеркинды и обнаруживались гении. Почему бы гениальности не стать вдруг генетическим отклонением, передаваемым по наследству или обнаруживающим себя каким-то иным способом, но в заметно больших количествах людей, чем это было до сих пор? Почему бы случайно не наткнуться на ранее глубоко заглушенную функцию человеческого организма, которую достаточно лишь разблокировать, чтобы начался неудержимый рост интеллекта? Никаких возражений, думаю, в этом отношении ни у кого возникнуть не должно. В смысле в том, что такое гипотетически возможно. Беда только в том, что это все фантазии, а их напридумывать можно много. Практического смысла в них, к сожалению, нет, как, например, в предположении, что через год на землю обрушится поток метеоритов, и все, кого пронзит хотя бы песчинка, подвергнутся быстрому и необратимому физиологическому преобразованию, одним из проявлений которого будет неудержимый рост интеллекта. "День триффидов" ведь придумали. Почему обязательно все такие фантазии должны быть именно апокалиптическими? Пусть будет жизнеутверждающая фантазия.

Правда, тут все одно заноза в мозгах сидит: кого именно пронзит песчинка от того счастливого метеорита? Как правило, предполагается, что если человек обладает невообразимо могучим интеллектом, то он непременно должен быть Эйнштейном в кубе в части морали и нравственности. Но перед песчинками все равны, как, впрочем, и перед спонтанным растормаживанием супер-функции. Ведь это – упаси Бог – может поразить и отпетого мошенника, вора и бандита. Страшно подумать, что тогда может произойти.

Нет, не получается серьезно говорить о расслоении человечества на хомо-сапиенс и хомо-супер. Это только в меморандумах неутомимого профессора Бромберга все выглядит прелестно. На самом же деле либо неосуществимо, либо и вовсе превращается в чепуху.

Стругацкие молодцы тем, что смогли расшевелить мозги людей. Не супер, а наших, обычных. Они затронули хорошую тему: Большое откровение. Вот, о чем я думаю! Будет ли оно, это Большое откровение? Когда будет? Все уши прожужжали апокалипсисом и концом света от магистров майя. Откуда взялась столь устойчивая идея обязательного Страшного суда в разных интерпретациях? Это простое запугивание не слишком образованных и способных к размышлению людей или они в древности что-то знали, да язык у них был суконный? Большое откровение событие столь же фантастическое, сколь фантастическим является "счастливый метеорит", но оно куда более интересно фатального апокалипсиса. Кто они, эти сверхразумные существа? О чем они думают? Что знают? Захотят они с нами говорить, в конце концов, или нет? Как с ними говорить? Как они будут говорить, например, со мной?

Ох! Много вопросов, а ответов нет ни одного. Даже фантастического.